И было такое ощущение, что это уже не моя память, а чья-то другая.
Я стояла у сторожки, где жил мой друг, я радостная от того, что могу снова туда зайти. Я протиснулась в дверной проем и с детским восторгом стала осматривать домик. Все было так, как я помнила. Старые, в некоторых местах оборванные, темно-серые обои без узоров, скрипучие деревянные доски пола. Старый диванчик, служивший хозяину и кроватью. Деревянный стол, за которым лесничий писал свой дневник. Старые кухонный приборы. Закоптившаяся плита – все это так напоминало домик в деревне.
Но я поняла, что чего-то не хватает. Снова осмотрела внутрь дома и поняла, что не хватает самого главного – моего друга.  Я плюхнулась на диван и стала ждать его. Названный отец ждать долго не заставил. Минут через пятнадцать он зашел в дом, весь хмурый и чем-то озабочен. Но пришел он не один, за ним следом в дом зашло двое мужчин странно одетых. Один, что помоложе, был похож на молодого предпринимателя, одет он был в черный смокинг, в черной шляпе, с черным чемоданом в руках. Второй уже был дряхлым старичком и одет он был экзотически: в большой белой тоге, в сандалиях.
- Мне нужна твоя земля для заповедника! – сердито произнес предприниматель.
Мой названный отец сморщился от таких слов и на лбу появились складки от задумчивости.
Сэнсей: - Ни за что! Вы вырубите леса, убийте животину и построите тут дома! Да только через мой труп! – и он от злости хлопнул ладонью по столу. От такой вибрации, созданной ударом, затряслась посуда и зазвенела. Римчел (Римский человек - так я мысленно прозвала второго неизвестного) опасливо взглянул на дребезжащую посуду.  Я резко поднялась с дивана и хотела вцепиться зубами в шею этого зеленого огурца.
- Мне нужна ваша земля! Но раз вы так хотите погибнуть из-за какого-то клочка земли, то, пожалуйста! – и эти странные люди покинули сторожку.
Старичок обессилено плюхнулся на стул, который стоял у столика.
Я отвернулась от названного отца и вышла из сторожки, чтобы проверить, что эти люди покинули лес.
Но я ошиблась. Предприниматель, что-то выкрикивал римчелу и яростно показывал на домик. Человек не нашей национальности переводил взгляд с гневного лица молодого человека на домик лесничего, как бы ни понимая. Но молодой наш огурец, который оказался не молодец, махнул рукой на старичка в тоге, подошел к своей машине, взял канистру бензина из багажника. Я заверещала и бросилась к этому недоумку, пытаясь сбить с ног. Но я забыла, что я тут невидимка и неосязаема, и не могу ничем помочь. Я пыталась опрокинуть канистру, но тщетно. Я забежала в домик, чтобы сообщить о все лесничему и чтобы он убежал. Забежать то, забежала, но старичок уже сидел на диванчике с таким видом, что я поняла.
“Он все знает! Но не хочет убегать от судьбы!” – с горечью подумала я.
И я решила разделить с ним его горя, села рядом. Но вдруг я заметила одну вещицу в руках старичка и слезы появились в глазах. Это была красивая фотография, цветная, почти новая в красивой, резной рамке. Вот такая рамка:   А на фотографии была я, лет 4-5 такая маленькая, с моими излюбленными хвостиками, в любимом оранжевом платье, с рыженькими балетками на ножках, сижу у лесничего на коленках. Мой названный папа тоже принарядился, он был одет в темно-серый костюм, побритый, еще волосы не поседели. А он меня обнимает.
Я смотрела на эту фотографию и слезы лились из глаз. Я обняла своего старшего друга прозрачными руками и стала плакать. Но что странно мои слезы были реальными и лесничий скоро заметил, что все его плечо промокло. Он поднял глаза от плеча и уставился туда, где были мои глаза.
Сэнсей: - Лесная девочка! – произнесли его губы.
Я вытаращила глаза, не веря его словам.
- Ты видишь меня? – тихо спросила я.
Но тут все охватило огнем, так быстро и резко, что я даже отпрыгнула от лесничего, но за секунду снова приблизилась и взяла его за руку.
- Может, ты меня не слышишь, но я тебя не брошу! – прохрипела я, потому дым действовал на меня тоже. Старичок кивнул головой и зашелся в кашле. Я не вытерпела и потащила старичка к выходу, но выход уже перегородил огонь. Я огорчилась, села на пол, старичок рядом со мной.  Лесничему уже не хватало кислорода, и его кашель становился все тише и тише. Вскоре он затих, произнеся только два слова: - Дочь моя! – и старичок умер. Мои слезы нескончаемым потоком лились из глаз. Я на прощание поцеловала старичка в уже охолодевшую щечку, забрала фотографию, спрятав ее в карман. И быстро покинула сторожку, чтобы не смотреть больше на мертвого названного отца.
“Он назвал меня дочкой своей! Он меня, наверно, очень Любил! Так почему я не смогла ему помочь?! Я ведь тоже его Люблю!” – плачет от такого горя.
“Амая, ты не сможешь ему уже помочь! Он умер давно! Это просто прошлое, которое ты не сможешь поменять! Мы снова возвращаемся в настоящее!’ – тихо произнес Хмырь, но я уловила в его голосе грусть и скорбь.
“И что это значит?” – озадаченно подумала я.
“Ничего!” – злобно произнес голос. “Все возвращаемся!”
Я увидела перед глазами всю прошедшую жизнь, как будто передо мной была книга о моей жизни. Но потом она закончилась, открылась последняя страница, где я сижу на подоконнике…
Скоро я, на самом деле, сидела на подоконнике и  смотрела на спящего Акио. Я сунула свою руку в карман и достала от туда фотографию. Но с визгом ее откинула от себя. На фотографии были тела без лиц. Мне стало страшно. Акио очнулся от сна и, увидев меня, чуть не кричавшую от страха, быстро прибежал ко мне.
Акио: - Маечка, Маечка, что случилось? – он потряс меня за плечи, потому что я находилась в каком-то странном шоке, который как будто парализовал меня. Но потом я протянула руку вперед, показывая на полу лежащую фотографию. Акио повернулся, а фотография у нас на глазах растворилась в воздухе.
Акио озадаченно повернулся ко мне.
Акио: - Ну и что это была за фотография?
Мои губы задрожали и слезы полились из глаз. Я, свесив ноги с подоконника, потянула свои ручки к Акио, тот приблизился ко мне и обнял меня. Я, обняв его шею, положила свою голову ему на плечо, и горько заплакала.
Акио все крепче и крепче прижимал меня к себе, пытаясь успокоить. Меня вдруг, как огнем подпалили, слезы высохли, и мне стало безумно жарко. Я подняла голову и уперлась взглядом в лицо Акио. Тот удивленно на меня смотрел.
Акио: - Маечка, ты в порядке? – на его лбу появилась складка, значит, он был встревожен и озабочен моим поведением.
Я кивнула головой и взяла ладошками его лицо, притягивает его к себе. На лице Акио смущение было такое, что я не удержалась и засмеялась.
Акио: - Быстро у тебя меняется настроение! – тихо произнес он.
Я услышала его слова, но решила не отвечать на них. Я притянула его ближе и чмокнула его в губы. Акио хитро улыбнулся, притянул меня всю к себе, и наши губы слились в одном нежном, но и одновременно страстном поцелуе. Я опустила чуточку руки, положив их на плечи Акио и сжав ладошки в замочек. Акио переместил одну руку мне на спину, прижимая к себе, а вторую поддерживал мою голову. Мои ноги обвили его за талию, что бы ни убежал. В голове была пустота, но такая приятная и теплая, мне кружила голову Любовь, и я не могла успокоиться. Мне было так хорошо, находится с ним рядом, обнимать, целовать, просто разговаривать.
Я отстранилась от него, но не на большое расстояние.
- Ки-ки, как твой следующий бой? Когда он? – ляпнула я первое, что пришло в голову.
Но увидев вытянутое от удивления лицо Акио, я мысленно треснула себя дубинкой.
“Дура, дура, надо было такое ляпнуть, прервать такое волшебство! Дура, дура!”
Акио: - Ну не знаю, пока не было сообщения о следующем бое. Давай не будем говорить о Турнире, а? – сказал он почти умоляюще.
Я слабо кивнула головой, потому что у меня было сейчас другое занятие. Я смотрела на его губы, такие манящие и притягательные, мне прям так и хотелось, что они меня целовали, целовали и так до бесконечности. В груди билось сердце, как сумасшедшие, сбивчивое дыхание. Все это я чувствовала первый раз. Как будто передо мной открылась новая страница моей темной жизни. И вдруг мои мысли прервал писк. Я подняла глаза и посмотрела на Ки-ки, тот сосредоточено смотрел на оракул и как будто не верил своим глазам. Я потянулась  и посмотрела в экран оракула.
“Бой завтра в 15: 00 часов на пляже Кукуя. Патч, следивший за боем: Нихром.
Противник: Катсу(Katsu - Победа) ” – вот что я прочла на экране оракула
“Ну почему именно сейчас?”- простонала я.
Акио оторвал взгляд от оракула и взглянул на меня с испугом, смешанным с любовью.
Акио: - Я так боюсь этих боев! – тихо прошептал он, и по его телу пробежала дрожь.
Я протянула ручку  и погладила его щёчку. Акио положил свою руку на мою, взял ее и прислонился губами к ладони. Я покраснела и прижалась к нему. Парень обвил руками мою талию и прижал меня к себе крепче.
Акио:  - Знаешь, а ты вселяешь в меня уверенность и надежду на каждый следующий день! Только с тобой я чувствую себя полноценным и настоящим человеком. Потому что ты всегда поддержишь не только действиями и словами, но и одним всего лишь взглядом. Вот сейчас твое одно движение руки, и я уже не боюсь! Ты самая настоящая волшебница! – он чмокнул меня в щеку. – Спасибо тебе!
Я еще больше покраснела и совсем смутилась.
- Ки-ки, - смущенно произнесла я, - я ничего такого не делаю! Я же не такая!
Акио: *улыбнулся* - Такая, такая, ты самое прекрасное создание во всей вселенной! И ты много чего делаешь для меня, очень много!
В это время, пока он говорил, я пыталась скрыть смущение и сделать лицо обычного цвета, а не розово-красное.
- Как, Акио-кун? Я не помню ничего такого!
Акио обнял меня крепче одной рукой и стал поигрывать моими распущенными волосами другой.
Акио: - Вот хоть сейчас. Ты со мной, поэтому моей грешной душе тепло, спокойно и уютно. Ты же меня понимаешь? Ведь не только мне хорошо? – он покраснел.
Я кивнула, говорить мне не хотелось, потому что, зная себя, я боялась сказать лишнее и сказочные чары рассеются.
Акио продолжал говорить: -  Я хочу тебе подарить свою любовь и мое горячее сердце навсегда. Вот, вырастим, ты станешь еще прекрасней самой красивой принцессы, и тогда я хочу видеть тебя в роли моей невесты в белоснежном платье, в белой фате и с улыбкой на лице.  Ты будешь моей принцессой, моей королевой, слышишь? Надеюсь, ты не против, Маечка?
Я мотнула головой, говоря как бы не против, но внутри все предательски сжалось.
“Он так уверенно это говорит!”
Вот так прижавшись к Акио, я представляла будущую жизнь с Акио-тяном и на моем лице непроизвольно появилась улыбка.
Акио: *зарделся* - Потом, я уже слышу, как две пары маленьких ножек двух наших деток, девочки и мальчика близнецов, и мое сердце горит таким желанием – быть с тобой вместе, жить тобой, любить тебя и быть любимым. Может ты, и посчитаешь это глупым, Маечка, но я правда не смогу жить без тебя.
Вся красная: - Это не глупо! – тихо произнесла ему почти на ухо. – Я тоже без тебя не смогу жить.
Акио тоже покраснел, замолчал и поцеловал в нос.
Все мое существо наполнилось до краев счастьем и нежностью, как будто я чаша с прекрасным нектаром. Я е могла думать ни о чем, кроме его рук, губ, его тела. В мыслях было только то, что  он очень близко и от переизбытка чувств, взрыва их, могло произойти, что угодно. Я страшилась этого странного чувства желания, мне было страшно, но я не могла понять почему.
“Ведь это глупо бояться Акио, ведь я его столько знаю!” – успокаивала я себя.
Но страх не уходил, он смешался, как будто заправский повар готовил мои чувства и неправильно смешал ингредиенты, потому что было не очень приятно на душе, они смешались в одно, похожее на невкусную еду, от которой тебя тошнит. Вот такое примерно было сейчас в моей душе.
Я Любила Кио и боялась его одновременно. Разрывалась на две части, я тщетно пыталась отпустить глупый страх, ища причину его возникновения.
“Почему, почему? Ведь я никогда не боялась своего Ки-ки, так почему испугалась сейчас?”
Акио внимательно и влюблено смотрел на меня, следя за любой моей реакцией, его взгляд почти прожигал насквозь мое сознание.
Акио: - Маечка, дайджобу? –(прим. Автора. Дайджобу – все в порядке).
Я опустила голову и прижалась лбом к его груди.
“Я поняла, я боюсь его желания меня, нашей будущей жизни!” – чуть не выкрикнула я вслух.
Мне стало легче, когда я осознала, почему я так испугалась.
- Ки-ки, - я приподняла голову и посмотрела в такие красивые, серо-зеленые, почти болотного цвета, глаза, - я просто испугалась твоих таких желаний! – снова опустила голову, и раздался тяжелый вздох.
Мои уши уловили его неподражаемый, почти детский смех.
- Я что-то смешное сказала? – пробурчала я.
Акио отпустил меня, оставив меня одну сидеть на подоконнике, и отошел на середину комнаты. Ровно посередке комнаты остановился и повернулся ко мне. Он радостно улыбался, Амур слетела с плеча Ки-ки и перелетела ко мне, сев рядом. Ее смех вдруг смешался с моим хихиканьем, при этом я опустила голову и прикрыла ротик ладошкой.
- Акио-кун, что ты собираешься делать? – сквозь смех выговорила я.
Акио промолчал, я подняла на него глаза, чтобы взглянуть, что он делает, и мои глаза распахнулись еще шире, чем всегда, брови взлетели верх от удивления.
Акио стоял не в ночной одежде, а в зеленой рубашке, не застегнутой на верхние  темно-зеленые пуговицы, и в черных джинсах. Он довольно улыбался и даже посмеивался, глядя на мое удивленное лицо.
- Как…когда ты успел? – ошарашено спросила.
Акио: *рассмеявшись* - Пока ты опускала голову!
Я смутилась.
“Он имеет в виду, что я такая копуша?”
“Нет, он просто говорит о своей скорости!” – пролетел по моему пустому мозгу голос.
Улыбка слетела с лица Акио, и он подошел ко мне, протянул руку, но быстро одернул ее.
Акио: - Амаечка, ты обиделась?! Прости, я…я не хотел!
Я спрыгнула с подоконника на пол. От долгого сидения мои ноги затекли и теперь гудели от неудовольствия. Я стала потряхивать ими, чтобы приток крови разогнал всю эту глухую -преглухую боль
- Ки-ки, я не обиделась! – произнесла я, усмехнувшись своему положению на данный момент. – Я просто…, - я прекратила дрыгать ногами и посмотрела на парня, - мне странно слышать такие слова о себе! Я просто смущаюсь и мне страшно от твоих желаний! – покраснела и подошла к Акио ближе.
Акио сделал шаг ближе ко мне.
Шаг.
Еще шаг.
И еще.
Последний шаг.
И я оказалась снова окруженной его зеленой любовью. От его рук, лежащих на моей спине, было жарко, и скоро вся я покраснела, как рак. Мне не хотелось, чтобы кончалась эта минута. Но все хорошее очень резко заканчивается. Послышался стук в дверь, потом приоткрылась дверь и на пороге комнаты показалась мама Акио. Я отшатнулась от своего парня и снова покраснела.
Акио: - Мама? – он подошел к матери. – Ты что-то хотела?
Наша мама, теперь и моя, нахмурилась, посмотрела на нас с  недоверием.
Мама:  - Пойдемте кушать, ребятки! – произнесла она и, последний раз бросив на меня взгляд, развернулась. – Акио, я тебя жду через секунду, а Мая может чуть попозже! – и она покинула комнату.
Акио в шоке смотрел ей вслед.
Акио: - Что это с ней? – удивленно спросил он, но я думаю, что сказал это не мне.
Ки-ки, чмокнув меня в щечку, покинул меня и я, оставшись наедине со своими мыслями, даже Амур улетела с парнем. Я плюхнулась на кровать, мне было лень одеваться в одежду, и я стала думать, о чем таком важном хотела поговорить мама Ки. Через несколько минут моих раздумий, я не могла даже предположить о чем таком мама не захотела при мне говорить. Вскоре дверь приоткрылась и в комнату влетела Амур. Маленькая девочка Любви была вся растрепана и встревожена.
- Амур? Что случилось? – испугавшись не на шутку, сказала я.
Амур, не говоря ни слова, взяла меня за пальчик и стала показывать на дверь, я вскочила на ноги и последовала за девочкой. Она меня привела во двор и показала на качели, на которых сидел парень. Увиденное не поддавалось никакому объяснению.
Мой Акио, которого я никогда в таком состоянии не видела, да я вообще парней в таком состоянии не видела. Это просто не укладывалось в моей голове. Я глупо стояла на пороге дома, одетая в пижаму, и смотрела на Акио, который сидел на качелях, поджав ноги под себя и спрятав свое лицо в ладонях. По пальцам, ладоням, рукам стекали слезы. Валил крупный белый снег, по двору гулял жестокий ледяной ветер. Я бросила к своему парню через уже огромные сугробы снега босыми ногами. Мне не было холодно, мне было безразлично на свои чувства, сейчас в голове был только плачущий парень, мой парень.
“Я первый раз вижу мужские слезы, но у меня они не вызывают отвращения, как говорят другие девчонки, а вызывают у меня чувство его обнять и пожалеть!” – думала я, перескакивая через сугробы, иногда не очень хорошо, потому что спотыкалась о коряги деревьев, невидных под снегом, падала лицом в белую массу, лежавшую на земле. Но я снова поднималась на ноги и шла вперед. Когда я дошла до Акио, я упала перед ним на колени, но качели были очень низкими, что я даже могла его обнять. Потом я поднялась на ноги, обняла его нормально и стала гладить по головке.
Акио положил свою голову на плечо и все продолжал плакать. Я была в таком смущении и недоумении, что я не знала, что сделать. Я просто гладила его по голове, потом по спине, прижимала к себе крепче, говорила недомогающие слова.
Мне было тяжело понять, почему мой парень сейчас плакал, грубо говоря, у меня на груди, но я не могла оставить его тут, с презрением отвернувшись. Поэтому я стояла, зарывшись босыми ногами поглубже в снег, ловя глазами снежинки и пытаясь успокоить парня.
Вскоре его плач затих, и Ки поднял свою голову с моего плеча и красными глазами посмотрел в мои глаза.
Акио: - Зачем ты пришла, Мая? – его голос был хриплым от рыданий и был непривычно жесток. – Ты же замерзнешь!
Я промолчала, просто снова прижала его к себе и тихо стала произносить слова, чтобы успокоиться Ки-ки.
Акио чуть отстранил меня, поднялся с качелей так, что качели качнулись, и раздался раздражающий слух звяк. Потом он легко взял меня на руки и занес в дом, в нашу комнату, посадил на кровать, а сама снял куртку и сел рядом.
Я внимательно смотрела на него, мне все еще не верилось в происходящее, ведь все так хорошо началось.
- Акио-тян…- жалобно протянула я, боясь, что он мне не ответит.
Но он не только ответил, но и повернулся ко мне и улыбнулась. Но его улыбка выглядела такой жалкой и натянутой, что я не смогла сдержать колотивших меня чувств и я его снова обняла.
Акио: - Маечка, ну ты чего? – недоуменно прошептал он у меня над ухом.
Я подняла на него чуть-чуть лицо и ошарашенным взглядом посмотрела на него.
- Я чего? Это ты чего? Почему по этим теплым щекам, - я провела пальчиком по его щеке, - текли горячие слезы?
Акио смутился и отвел взгляд, а у меня навернулись на глаза слезы.
- Акио-кун…скажи мне, что тебе сказала твоя мать, и поэтому ты был в таком горе и отчаянии?
Акио снова перевел взгляд на меня, но он был таким теплым, даже горячим, и столько в нем было любви, что мне захотелось забыть все и утопиться в его объятьях, в его любви, но я помотала головой.
- Ты скрываешь! – твердо произнесла я.
Акио весь побледнел, тяжело вздохнул.
Акио: - Я расскажу. Только не принимай это всерьез, поняла? – он меня слабо потряс за плечи, я кивнула. – Когда я пришел к маме, она набросилась на меня, как лев какой-то на зайца! Она стала кричать на меня, что я вот такой балбес влюбился в тебя, как дурак. Она говорила, что я не могу тебя любить, потому что мы теперь сестра и брат, а такое невозможно! Ты ведь знаешь, что у меня кровь наполовину русская от мамы, вот она и беситься о своих русских традиций и принципов. Вот она кричала и кричала, а я не могу такое слышать о тебе. Как она только тебя не называла, расспрашивала меня о том, до какой степени у нас уже дошли отношения! – на этих словах его лицо залила краска, в принципе мое тоже. – Я на нее тоже потом сорвался! Сказал, что она не смеет так говорить о моей девушке, мама еще больше разозлилась и сказала, что я ей больше не сын в таком случае. Я понимаю, что это сгоряча, но мне до такой степени было обидно и страшно, что слезы полились сами. Я не мог успокоиться, меня до сих пор грызет гнев и ярость за ее слова. Когда ты пришла ко мне в ночнушке и босиком, я понял, что мама в тебе очень сильно ошибается, потому как она тебя описывала,…ты не можешь быть такой! Ты само совершенство и нет такой больше нигде!
Я совершенно не понимала, почему так мама вскипятилась. Ведь моя мама не волновалась за это, она спокойно относилась к ночевкам Ки.
“Так почему мама Акио та отнеслась ко всему?” – кричало все во мне.
Я просто вся тряслась от праведного гнева.
“Эта…эта мам заставила ангела плакать, никогда ее за это не прощу!” – думала я, гладя парня по щеке, водя пальцем нежно по его лицу.
Мне было больно и неприятно, как будто меня ударили и на меня накричали. Я не могла никак с этим примириться, я все думала и думала и вдруг выдала странную даже для меня речь.
- Кио, давай сбежим отсюда далеко-далеко? – шептала я ему на ухо. – Не будет никаких строгих мам, которым не нравиться все! Давай? Ну, пожалуйста, давай уйдем отсюда? Уедим к Фино и девчонкам! Пожалуйста!
Акио открыл рот, чтобы ответить, но вот в комнату снова ворвалась его мать вся в гневе, от нее так и отлетали негативные шарики ее необузданным характером.
Мама: - АКИО!!! – заорала она во всю свою мощь. – Ты опять?! Я же сказала, чтобы вы прекратили эти извращения!
Я разгневанная вскочила с кровати и подскочила к этой женщине, она испуганно отшатнулась и примолкла.
- Да как вы смеете бить моего Ки-ки? – зарычала я ей в лицо, мама Ки ужаснулась. Я видела, как смятение растекается по ее лицу, а запах страха заполняет комнату. – Прекратите орать! Мы имеем права Любить друг друга, мы не сестра и брат!
Тут женщина ударила меня по щеке: - Не смей мне перечить! Ты была принята в семью и так нас благодаришь? – взвизгнула она, мне даже показалось, что сейчас она метнет в меня нож какой-нибудь. – Пошла вон из моего дома!
Я показала откровенно ей язык и с гордо поднятой головой покинула это обиталище психа.
Я вышла в снежную погоду, успев захватить свой рыжий рюкзак и накинуть на себя кофту.
Выйдя на дорогу перед домом, я задумалась.
“А куда мне идти то теперь? Ведь у меня дом собственного теперь нет! Из дома Ки выгнали и куда мне теперь топать? Может, пойти к друзьям переночевать? Но друзья все далеко! Может, поехать к девчонкам? Это далеко, да я даже не знаю, куда они уехали!” – раздумывала я, как я услышала хлопок двери, и около меня появился  Акио.
Акио: - Маечка, куда ты собралась без меня? – улыбнулся он и взял мою руку. – Я не оставлю тебя одну! Я согласен с тобой бежать, моя дорогая! – он посмотрел на свой дом. – Тут меня больше ничего не держит! Меня держишь только ты! – он снова посмотрел на меня и я покраснела.
- Ки-ки… - произнесла я, но не смогла договорить, так как мое сердце стучало как бешеное, иногда сбивая дыхание. От его слов мне становилось даже как-то дурно, как будто я напилась. Все мысли путались, и я не могла построить схему дальнейших действий, поэтому я просто сжала ладонь Ки, и мы вдвоем остались одни в мире снега, на дороге судьбы…..

***************
В комнате было много людей, кто стоял, кто сидел на креслах или на полу. У всех были встревоженные взгляды, которые они бросали друг другу и грустные лица.
Вдруг девушка невысокого роста и хрупкого телосложения гневно хлопнула ладошкой по стенке, у которой стояла и произнесла:  - И долго мы будем ныть, и отлынивать от всех тренировок? – гневно выговорила она и тряханула своей светлой головой и черные глаза полыхнули яростью.
Звякнули бусы на шее блондинки, все замерли, даже не издалось ни единого вдоха или выдоха.
Только розоволосая и розовоглазая девушка приятной внешности, которая с первого взгляда внушала доверие, сидевшая на полу и гадавшая на доске, подняла свои глаза на друзей и произнесла: - Пока что все хорошо! Но это ненадолго! Тебя ждут испытания!
Девушка повернулась к черноволосой особе женского пола и все в комнате повернулась к ней. Кто стоял парочками, кто по отдельности, но получилось, что девушка, к которой все повернулись, оказалась в кругу вместе с розовоглазой. Девушка с глазами цвета серо-голубого неба кивнула головой.
- Я все поняла! Спасибо вам за помощь!
К ней подошел Рен. Он выглядел тоже обеспокоенным.
Рен: - Амая, ты поосторожней! Тебя ждем много…
На этом мой сон кончился, и я распахнула глаза. Перед глазами все было белым-бело, а еще было ужасно холодно. Я повернула голову и уткнулась в грудь Акио, Ки дремал, склонив голову. Я вспомнила вчерашний день, как мы сбежали из дома и уснули на этой лавочке. Я посмотрела на Акио внимательней, его губы посинели от холода, поэтому я начала трясти его, чтобы он проснулся.
- Ки, проснись! – почти кричала я, испугавшись, что он замерз до смерти.
Но он открыл глаза и улыбнулся.
Акио: - Маечка, я не спал! Если бы я уснул, то бы мы не были в живых! – произнес он.
Я облегченно вздохнула, но потом треснула по лавочке.
- Из-за меня мы теперь оказались на улице, и ты не спишь! – проворчала я сама на себя.
Акио улыбнулся, встал с лавочки и отряхнул себя снег, подал мне руку, я, схватившись за нее, оказалась на земле и тоже стала отряхивать одежду от завалившего меня снега. Мне было холодно, но не настолько, как должно было бы. Я чувствовала тепло Акио и тепло земли- это не давало мне замерзнуть. Акио вдруг посмотрел на часы.
Акио: - Маечка, ведь у меня сейчас бой! – вспомнил он и хлопнул себя по лбу, Амур, сидевшая на его плече хихикнула, Акио на нее шикнул, он схватил меня за руки и мы помчались на пляж Кукуя. Когда мы добежали туда, то там уже был патч Нихром, знакомый с моего отборочного тура. Акио поставил меня на ноги, а я помахала рукой патчу. Тот окинул меня ледяным взглядом.
Нихром: -  А это ты! – безразличным голосом произнес он. - Тебе повезло, Кирпи! В тот раз тебя спас Рен Тао! – проговорил он с таким презрением и отвращением, как будто я была тухлым, гниющим мясом, и он был высоконравственный дог.
Мне стало неуютно. 
- Причем тут Тао? – спокойным голосом спросила, хотя, внутри все свернулось в комок и тряслось от страха.
Нихром дернулся от слов, и было такое ощущение, что он  сейчас снова повторит попытку моего убийства. Но между нами встал Акио. Он держал в руке розу, готовый в любой момент защитить меня. Ки повернул ко мне свое личико и ободряюще улыбнулся. Нихром же впал в бешенство.
Нихром: - Как вы смеете смеяться и улыбаться, когда эта дрянная девчонка виновата?!
Акио  своим излюбленным спокойным взглядом посмотрел на патча, и на лице Ки отразилась печаль.
Акио: - Нихром, я понимаю твои чувства. Но запомни одно:  моя Мая не виновата в смерти Хрома! Никто не виноват, что Король Духов в этот момент послал тебя, Нихром, тестировать Маю! – парень сделал шаг назад, встал рядом со мной, и его рука легла мне на талию, притянув к себе.
Нихром: - Ненавижу Короля Духов! – прошипел он.
У меня же были противоречивые чувства. Я была в шоке от смерти одного из патчей, причем больше была в шоке от того, что убийцей Хрома был Рен Тао.
Мне было жаль Нихрома.
“Наверно, они были очень близкими друзьями, раз он так переживает!”
И в-третьих, я не могла отделаться от ощущения, что скоро что-то произойдет и это прекрасно доказывал мой ночной сон.
- Хром был твоим другом? -  обратилась я к Нихрому.
Нихром: - Да какой он друг?! Он мой родной брат! – патч выглядел таким слабым, он был в таком горе и отчаянии, что я не сдержала слова «жаль».
Тут появился другой парень. Ему было лет 18-19. Его белые короткие волосы светились под лучами тусклого солнца. Голубые глаза так и светились радостью и счастьем. На нем была белоснежная куртка и черные джинсы. На ногах «сидели» белые боты. Лицо, выражающее спокойствие и уверенность в собственных силах, было темноватого цвета. Его тонкие губы были растянуты в огромной лыбе. Хотя у него была приятная внешность, но мои новые чувства не дали обманутся мне. Я прекрасно ощущала, как от этого Катсу исходило самодовольство, эгоизм, презрение ко всему живому и неживому. Вдруг его взгляд устремился к моей фигуре. Мне стало противно и еще больше неуютно. Его лицо озарила еще большая лыба.
Катсу: - О, какая красавица! – воскликнул блондин и ринулся ко мне.
Его поганая рожа оказалась у моего лица, меня всю аж передернуло.
Катсу: - Милая, что тут делает такое прекрасное создание, как ты? – его лилейный голос был показным, и я это ясно чувствовала.
Акио гневно посмотрел на парня и сжал кулаки.
Акио: - Отвали от нее! – произнес он.
Но блондин не успокоился, провел пальцем по моей щеке.
Катсу: - Красивая малышка!
“Омерзительно!” – зарычал Хмырь.
Акио разозлился и треснул со всей силы по руке Катсу, тот презрительно посмотрел на моего парня.
Катсу: - Акио, друг, ну ты чего? Ведь ее может хватить и на двоих, не жадничай! – он подмигнул мне.
В ответ ему был только рык, вырвавшийся из моей груди.
Катсу пощелкал языком.
Катсу: - О, какая детка! – громко сказал он. – Такая самостоятельная и гневная милашка, что мне хочется тебя еще больше!
Я испуганно посмотрела на Ки, его серо-зеленые глаза налились кровью, губы сжались. В руке Кио была уже катана, и вокруг мерцало фурьёку.
Акио: - Только попробуй до нее дотронутся, кобель дранный, и ты труп! – крикнул Ки, загородив меня собой.
Я вдруг почувствовала руки на щеках, которые вскоре закрыли мой рот, чтобы не кричала, потом меня подняли верх, как будто взяли на руки, я взвизгнула и стала брыкаться.
Я увидела желание в глазах Катсу, но мне ужасно не нравилось его способ достижения его.
- Отпусти меня, козел! – крикнула я ему в лицо, оскалившись как самый настоящий волк.
Парень только усмехнулся, поставил меня на ноги и провел своим тонким пальцем по моему носу, а потом и по губам.
Катсу: - Не показывай свои клычки, волчица! - произнес он, гладя меня по щеке, меня всю трясло от гнева и отвращения.
Акио: - Убери свои грязные руки от нее! – крикнул Ки, резко развернувшись, поняв, что Катсу его обманул.
Он схватил парня за шкирку и откинул от меня. Катсу легко приземлился на четвереньки, ряжом с шаманом появилась черная пантера, оскалившаяся.
До моего слуха донесся безразличный ко всему происходящему голос патча: - Бой начался!
Катсу: - Мое черное сердце соединись с душой черной пантеры! – проорал блондин и вскоре перед нами стоял парень с клыками дикой кошки и ее когтями на руках, все это святилось фурьеку. Глаза Катсу из голубых стали золотистыми и, как у кошки, с вертикальными зрачками.
Катсу: - Ну что начнем, глупый мальчишка! – ласковым голосом произнес парень.
Я упала на колени в снег, закрыв руками глаза. Я слышала звуки боя парней, но мне было страшно смотреть на этот бой. Я боялась, что Ки не выиграть этот бой, ведь Катсу, наверно, сильнее и опытней его, хотя я была уверенна, что мой парень был тоже не только не слаб, он был еще и умен. Во мне все тряслось, я горела от  возрастающего до сих пор огня гнева и ярости на противника моего Ки. Я не смогла удержаться и открыла глаза. Мне сразу бросилось в глаза, что красота и аккуратность боя Кио не уступает опыту и мастерству Катсу.
Акио: - Амур, удар Любви! – крикнул Ки, подпрыгнув к небу и нанеся удар Катсу сверху, но тот поставил блок когтями, отбросив Ки назад. Мой парень легко и без всяких препятствий приземлилась на землю, держа катану наготове. Катсу, как самое настоящее дикое животное, разогнался и побежал на Ки, черноволосый шаман поставил блок, но блондин замахнулся рукой с когтями и ударил по ногам Ки и, толкнув его, Кио не удержался на ногах и упал на землю, дикий кот подошел к нему и приставил когти к беззащитной шее парня. Я вскочила на ноги, готовая броситься на помощь Ки, но меня за запястье схватил Нихром.
Нихром: - Не мешай, это не твой бой, Кирпи! – в его голосе слышался какой-то ярый огонек по типу мести что ли.
Мне стало страшно.
“А вдруг Ки убьют, а мне даже не разрешат помочь?” – я начала вырываться из пут рук патча.
Когда я снова повернулась к парням, они уже стояли друг напротив друга, из пореза на шее Ки капала красная кровь, окрасив в некоторых местах белоснежный снег бардовым цветом.
- Ки….- тихо произнесла я, снова дернувшись к парню.
“Как все обернется? Выиграет мой Ки этого извращенца Катсу? И что нам делать дальше?”
Я вырывалась, не могла я спокойно стоять и смотреть на текущую кровь из шеи Ки. Я, конечно, понимала, что рана неглубокая, но мне, казалось, что это меня ранили, меня обидел этим Катсу.
Мой нюх раздражал запах крови Ки, но я могла пока что бороться с желанием.
Кио откашлялся и приготовился к новой атаке шамана. Катсу не заставил ждать, он снова набросился на черноволосого парня. Я заметила, что не такой опытный был блондин. Его ноги очень слабо держали тело на земле, он почти все время падал или прыгал на Ки, больше он ничего не делал. Неумело дрался когтями
- Ты слабак, Катсу! – крикнула я, все, пытаясь вырваться из рук Нихрома.
У меня появился план, чтобы отвлечь внимание шамана от Акио, чтобы мой парень успел перевести дух, но все пошло не по моему плану.
- Ты трус и совсем не шаман! – надрывалась я, удовлетворенная искрой гнева в голубых глазах Катсу.
Катсу: - Заткнись, малышка! – гневно выкрикнул он, повернув ко мне голову. – Ты не знаешь жизни еще, детка!
Я краем глаза наблюдала за действами Ки, его фурьёку почти истощилось, и парень, облокотившись на воткнутую в землю катану, тяжело дышал.
- Я вижу, и я верю своим глазам!
Катсу взбесился, его глаза вспыхнули горячей яростью и черной ненавистью. Он взмахнул рукой с когтями, оскалился.
Катсу: - Молчи!
- Ты никто! – я вырвалась, наконец, из пут Нихрома и встала гордо недалеко от старшего парня.
Катсу скривился и даже как-то улыбнулся, а я, не успела понять, что натворила и что-либо предпринять или сделать.
Раздался лязг железа, перед моим взором уже не было шамана, и я медленно повернула голову к Ки. Так же медленно закрыла рот рукой, и из-под ладони раздался визг.
- НЕТ!!!!!
Нихром: - Мне делать больше тут нечего, бой выиграл Катсу! – раздался голос из-за моей спины и патч исчез.
Я не верила своим глазам. Ки изогнулся от удара так, что было похож на луну; когти Катсу пронзили тело моего парня насквозь. Из выпавшей из рук Кио на землю катаны, вылетела Амур, которая тоже была в шоке.
По когтям пантеры текла кровь, капая на снег и окрашивая все вокруг в цвет настоящей красной розы.
Мои ноздри уловили запах теплой, только что пролитой крови и во мне родилось желание этой красного содержимого человеческого организма. Как бы я не боролась, волчья сущность не давала мне шанса противиться жажде.
И началось…
Голос в голове, приказывающий убивать…
Хруст костей….
Превращение….
Утонченный слух, нюх…
Весь мир в черно-белых тонах…
Снова облик волчица, как какое-то проклятие….
Моя ненастоящая сущность пыталась противиться волку во мне,  я понимала краем сознания, что это все бесполезно. Ведь нельзя победить человеку настоящего волка, тем более мне меня настоящую. Волчьи инстинкты заполняли всю меня без остатка.
И, не удержавшись, я кинулась на кровь Ки, не осознавая этого…
Но потом я резко потрясла лохматой головой, остановилась и бросила на Катсу яростный и гневный взгляд. Катсу вытащил когти из тела Кио, и тело парня упало пластом на землю. Боль разрывало мое сердце, жестокость и месть заполняли мой помутневший запахом крови разум.
Я горестно взвыла и, зарычав, прыгнула на “победителя” боя.
Катсу удивленно крякнул и успел отскочить от моих опасных клыков, я приземлилась на передние, а потом и на задние лапы. Я резко развернулась и оглушительно зарычала.
“Как? Как этот кусок непонятно чего мог так сделать с моим Ки?” – орала я в душе совместно с криком Хмыря.
Во мне все дрожало от запаха крови, все сильнее и сильнее вызывая желание, но я, чтобы отвлечься от этого, впилась одним взглядом в вену на шее блондина, она стала единственной на этот момент целью моей.
Я хотела забыть о теплой массе Ки, которая так сильно привлекает оборотней, выдумывая месть Катсу.
Мне хотелось его разорвать на куски, все его внутренности раздать воронам, убивать его долго и мучительно, чтобы он страдал от моей ненависти и страсти к крови.
“Тебе не жить!” – прорычала я.
Катсу, казалось, был в каком-то оцепенении, шоке от того, что “детка” оказалась волком, убийцей.
Но это быстро прошло, как мимолетное видение, и до меня донесся запах агрессии и раздражительности.
Катсу: - Я вспомнил тебя! Ты помнишь силу моей катаны, белая волчица?! – засмеялся он.
Я опешила. Да-да, я вспомнила парня, на которого я напала после признания любви к Ки, а мой спаситель и парень спас этого блондина.
Я разозлилась еще сильнее.
“Так вот, как платят люди за добро!” – прошипел Хмырь в моей голове.
Я согласилась с голосом, делая шаг ближе к врагу. Верхняя губа взметнулась верх, оголяя волчьи клыки. Из горла вырывался рык, уши я прижала к затылку, хвост трубой.
“Нужно быстрее покончить с ним и помочь Ки!” – во мне еще теплился свет разума, но ненависть распространялась с высокой скоростью по моему сознанию, что и эта мысль вскоре покинула меня, улетая  в далекие края мыслей.
Я, оттолкнувшись от земли задними лапами, бросилась на Катсу, моя пасть щелкнула в миллиметре от сонной артерии на шее блондина.  Катсу неожиданно превратил когти и клыки пантеры в катану, и ей оттолкнул меня от себя.
Катсу: - Дух пантеры в катану! – произнес запоздало он.
Я, жалобно взвизгнув, упала на спину недалеко от парня, но, быстро перекатившись на живот, вскочила на мягкие конечности. Я оглушительно завыла, так как при падении подвернула переднюю правую лапу, и теперь она пульсировала от боли. Я закрыла на секунду глаза, но когда открыла, все плыло пред моим носом. Но мне нужно было победить, убить этого паршивца. Это стало целью, главной моей целью.
Я взглянула на неподвижное тело Ки-ки, и мое сердце сжалось от страха и смятения.
“Не смей прощать ему это!” – Хмырь был настроен решительно на убийство Катсу, как и я. Я замахнулась когтистой лапой на голубоглазого парня, но на траектории замаха встретила преграду – острие катаны. Так как замаха японским мечом не было, моя лапа осталась цела, только поранило мягкую подушечку ее. Я предупреждающе зарычала, но ведь Катсу не понимал волчий язык.
Мне все надоело…
Разорвать…
Высушить всю кровь…
Бездыханное тело…
Убить…
Каждый мой шаг, мое действие отдавалось этими словами…
Боль…
Разрывающее сердце от этой боли….
Прыжок…
Грохот тела…
Точный укус в шею…
Умирающее тело в пасти…
По клыкам стекает человеческая кровь…
Радость смерти и вкус крови пробудил во мне животные инстинкты. Рвать, кусать, раздирать мертвое тело на части, испивать теплую кровь – счастье для волчицы.
Я плохо осознавала, что делаю, в голове билась только одна мысль – новая жертва, новое убийство. И мой оскал становился шире. Вся белоснежная шкура: на морде, лапах, животе – впитала эту кровь, перекрашивая шерсть в красно-бардовую.
Секунда…
И мое человеческое сознание началось возвращаться. Я оторвала свою кровавую морду от трупа и отошла от мертвого тела. Я повернулась и почти бегом бросилась к Ки.  К парню я уже подошла девушкой в рваных и окровавленных кофте и джинсах. Черные волосы слиплись от крови, я ожесточенно почти каждую секунду поправляла челку, так как она потяжелела от нее.
Я присела около Ки и положила свою голову ему на грудь, глазами смотря на подбородок.
- Ки….Ки…. – тихо позвала я, уже смиряясь с тем, что я останусь совсем одна, и одинокая слезинка скользнула по окровавленной щеке.
Тут мне пришла мысль.
“А вдруг его смогут спасти врачи?” – мелькнула идея. Я взвалила тело своего парня к себе на плечи, повесив рюкзак свою талию, на специальный ремень, и потащила к ближайшей дороге. Когда я его дотащила до асфальтированной тропинки, аккуратно села и положила голову Ки к себе на колени. Ки очень тяжело дышал, и казалось, задыхался. Я дрожащими пальцами достала телефон из рюкзака. Когда  я его, наконец, открыла, меня уже всю сотрясала дрожь. Набрала номер. Я поднесла трясущийся телефон к уху, со страхом слушая гудки. Вскоре послышался женский голос: - Сендайская больница на связи! Слушаю!
- Приезжайте на главное шоссе улицы Менкейта!
(прим. Автора. Пришлось придумать улицу, простите =( .)
Я сунула телефон в карман и обняла шею Ки, мне стало страшно, и я не могла ничего сделать для любимого. Я уже была на грани истерики.
- Кио, только не умирай! – плача, повторяла я.
Ки-ки не открывал глаза, глухо издавая стоны, и эти стоны отдавались в моем сердце, как будто забивали в него гвозди и с каждым разом все больше и больше и гораздо больнее.
Я пустыми глазами смотрела на дорогу, моля Всевышнего о милости для моего Акио. Вскоре на дороге появилась машина скорой помощи и звуки сирены, которые раздражали мой слух. Водитель, наверно, увидев около дорого людей, остановился. Из салона, выскочило два врача. Я их почти не видела, уже готовая без чувств упасть в снег. И только когда люди забрали от меня Ки, я позволила себе лишиться чувств….

10 глава. На смертном одре. Жизнь моя паршивее розы, завядшей через несколько секунд  после покупки цветка.

Я открыла глаза, не понимая, что происходит.
В моей груди все тряслось от какого-то непонятного чувства, руки были ледяными.
Я вскочила с кровати и подбежала к зеркалу, стоявшему в углу комнаты. В зеркале отражалась бледная черноволосая девушка в синей форме больных Сендайской больницы.
Под глазами были черные синяки, губы дрожали по своей воле, глаза метались туда-сюда.
Я положила ладонь на гладь зеркала и погладила свое отражение.
“Я стала совсем другой!” – сразу подумала я.
Я оторвалась от зеркала и повернулась на 180° и сделала шаг к двери. Когда я  сделала еще несколько шагов,  я положила руку на деревянную ручку и потянула ее вниз, открыв дверь. Я выскочила в коридор, и очумело огляделась. Там было пусто и тихо, мои шаги четко отдавались глухим эхом. Вдруг до моих ушей донесся хлопок двери, и я повернулась в ту сторону. Мне навстречу вышел человек в белом халате. Я бросила к нему.
- Пожалуйста, скажите, где мой Ки? – взвизгнула я, схватив мужчину за грудки и начала трясти.
Мужчина этот навсегда остался в моей памяти каким-то белым пятном, я его почти не видела, так что я так и не помню, как он выглядел.
Врач взял меня за плечи, оторвал от себя и отодвинул.
Врач: - Девушка, прекратите истерику! Какого Ки?
Я не могла просто так успокоиться. Нервная система совсем расшаталась, слезы сами текли по щекам.
- Моего Ки, Акио моего! Где мой черноволосый парень с серо - голубо- зелеными глазами? Где он? – почти орала я.
Врач погладил меня по голове.
Врач: - Дорогая девочка, тот мальчик, который был доставлен вместе с тобой сюда… - он на секунду замолчал, как будто собираясь с мыслями. – Он умирает, деточка, и мы не можем ему помочь!
Я отшатнулась от мужчины. Я не верила, просто напросто не верила.
- Где он?
Врач: - В палате № 11! – произнес человек.
Я бросилась туда, я ворвалась в палату и замерла. Потом со слезами на глазах подошла к кровати. Я села на пол и положила голову на кровать, смотря в закрытые глаза Ки. Его вид меня добивал до истерики, мне хотелось самой умереть.
Его тело было таким худым, что ребра выпирали наружу, грудная клетка почти не поднималась от вдоха и не опускалась от выдоха. Его кожа из красивого персикового цвета стала бледно-синей. Из того места, где была рана от когтей Катсу хлестала кровь, окрашивая всю палату в красный цвет, при чем жажды у меня не вызывая.
- Ки… - тихо-тихо произнесла, я не могла не сдержать слез.
Его глаза открылись, показывая тусклые серые глаза без света надежды.
Акио: - Маечка…ты тут… – произнес он.
Я вздрогнула от его голоса. Он был тихим, надтреснутым и шипящим. На губах пузырились капельки крови.
Я  протянула пальчик и приставила к его губам.
- Молчи! Побереги силы!
Акио: - Ничто не вечно, Мая!
- Ки…Ки…не уходи…не кидай меня! – слезы текли градом из глаз, я прижалась к его груди, всхлипы заглушали слова.
Его похудевшая рука гладила мою голову, по волосам.
Акио: - Амая-сан, послушай! Я боюсь, что не… - тяжелый вдох и выдох, – …успею сказать…слушай!
Я подняла на него заплаканные глаза.
- Не говори так! Тебя спасут! Обязательно спасут! – говорила я, сжимая его костлявые руки.
Ки слабо улыбнулся.
Акио: - Нет, меня спасти…*он закашлялся, и по губам протекла струйка крови* …я умру, но у мру счастливым… ведь ты рядом! – он погладил меня по щеке, вытирая бегущие слезы.
- Ки, нет, не говори так!
Акио: - Ты не властна над этим, милая…Хоть ты и всесильна! Слушай, Мая, слушай! *его хрипы и прекращение дыхания становились все чаще* - Ты не обязана хранить… хранить верность мне! Можешь забыть… живи своей жизнью…Амая…я всегда буду твоим ангелом…но это твое дело видеть меня или нет!
Я не могла это слушать, я уже рыдала в голос.
- Ки-Ки….Ки, я всегда буду помнить о тебе, помнить тебя! Не уходи, только не уходи…не бросай! Пожалуйста! – все говорила я, все крепче сжимая его худые кисти рук, прижимая их к губам.
Акио: - Прости! – произнес он слово и закрыл глаза. – Я тебе… не говорю…прощай…мы еще встретимся…помни в перерождение…помни…а теперь…я хочу спать…Люблю тебя…
И он уснул. Я легла рядом, обняв его. Я смотрела на его лицо, и соленые капельки текли из глаз, стекая по щекам, вниз, сливаясь с кровью Ки.
А его дыхание становилось реже и тише.
Еще тише…
Тише…
Все тише и тише…
Я приблизилась к лицу, что слышать дыхание…
Последний вдох…
И тишина…
Запах смерти начал разливаться по палате…
Я все смотрела в знакомые черты, наивно надеясь, что глаза откроются, красивый голос скажет, что это шутка, и мы вместе посмеемся.
Но проходили секунды, минуты, часы глаза не открывались! Я тщетно прижимала к себе тело, оно становилось только холодней.
Слезы…
Вот что было сейчас у меня.
Рядом со мной появились духи, но я не обратила на это внимание, даже на слезы моих волков.
“Была у меня мама, теперь ее нет! Был Ки - и его теперь тоже нет! Так зачем мне жить?”
Вдруг в палату ворвалась какая-то женщина и взвизгнула. Я подняла на нее затуманенные глаза и узнала в пришедшей женщине маму Ки.
Мама: - что ты тут делаешь? – со слезами на глазах произнесла она.
Я встала с кровати и заскользила по кровавому ручью к опекунше. Около нее остановилась и сквозь слезы посмотрела в глаза мамочки Ки.
- Я знаю, вы хотите сказать, что это я виновата и это так!  Я сама буду пытаться жить с этим, но если вы сейчас мне будете поучения рассказывать, я вас загрызу насмерть! – и я, оскалившись, вышла из палаты. На глазах были слезы, в сердце никогда не проходящая боль, ненависть в душе, злость в кулаках…
- Ненавижу себя!

********
Идя по улицам города, я твердо уверяла себя в безнадежности моей жизни.
Снег, начавший идти сразу после моего выхода из здания больницы, охлаждал мое разгоряченное ненавистью к себе тело. На улицах в такой поздний час почти не было людей.  Только какой-нибудь домочадец спешил к своей семье, или влюбленный парень с цветами в руках бежал к возлюбленной. Со мной рядом, ступая невидимыми  пушистыми лапами по жесткому асфальту, шли мои духи. Черная шерсть Храбрости топорщилась в разные стороны, говоря о том, что дух не потерял волчих привычек после смерти, белая волчица выскочила вперед, встала передо мной. Я смерила ее безразличным взглядом.
Туман: - Амая-сан, я понимаю твои чувства по поводу смерти молодого шамана, но, послушай, ты не виновата в этом! – провыла она.
Я дернула головой и перевела взгляд на черного волка, спрашивая взглядом, что он хочет сказать об этом.
Храбрость: - Я соглашусь с Туманом, Амая-сама! Ты не виновата!
Я посмотрела на волков с долей уважения, но еще живы были воспоминания о черноволосом парне и на глаза навернулись непрошеные слезы.
- Вы не понимаете? Ну да, вы не видели или не хотели видеть, ведь это я спровоцировала Катсу на это! Из-за этого умер Ки! Это моя вина! – все повышая голос с каждой буквой, под конец фраз я уже кричала.
Снежинки, испаряясь на горячем, быстро таяли, и вскоре мои волосы были мокрыми и прилипли к лицу, волки с жалостью смотрели на меня. Вода смешивалась с солеными слезами. Я подняла глаза к небу, выглядывая в звездах, еле видимых из-за туч, любимый силуэт.
- Через три дня, я снова приду к тебе, Ки, и после этого мы с тобой расстанемся до моей смерти! – прошептала я в темноту, выпуская облачка пара, духи только досадно взвыли…